Во время благочестивой державы Государя, Царя и Великого Князя Михаила Федоровича, Самодержца всей Руси, и при пастве великого господина Иосифа, патриарха Московского и всей Руси, в 1634 году от Рождества Христова, случилось мне, многогрешному попу Якову, быть в Крымской земле, с посланником Борисом Дворениковым. В земле Крымской на полуденной стороне, на берегу Черного моря, против белого города [Ак-Яр, т.е. Севастополь] через морской рукав, меж Козловым и Балаклавою, есть гора весьма высокая, каменный утес, как стена; высота горы той саженей 100 и больше, от моря верст шесть, наверху той горы городок каменный, небольшой и немноголюдный, называемый по-татарски Инкерман, и живут там Татары, Греки и Армяне. К тому городку из моря пролив, и тем проливом проходят корабли из многих стран; под городком же в полугоре есть древняя христианская Церковь, высеченная из камня, как в Пскове у Пречистой Богородицы. В церкви везде стенное письмо, от многих лет полинялое, и алтарь разоренный; в ней четыре столпа —толстота вокруг 4-хъ пядей. Позади левого клироса стоить каменная гробница, длина 12 пядей, высота в пояс, широта—как двум лечь, а в гробнице земля, а под гробницей выделана конура, как у Петра Митрополита, в небе у конуры писан Саваоф, а по сторонам его пророки. Над гробницею на стене написаны два святые: справа — святый, ростом небольшой, одежда на нем, как и на Димитрии Царевиче, приволока богор на золоте, испод зеленый, в руке держит меч в ножнах, слева— святый, ростом велики, одежда, как на Димитрии, мученике Солунском,—верхняя риза богор с золотом, испод зеленый, верхняя пуговица застегнута, в левой руке держит выспрь крест. Подписки Главы обурачены, стены стесаны, в гробнице лежать мощи нагие, нетленные. Подле тех мощей другие мощи — одна кости. Подле той гробницы другая гробница, в церковном помосте, где много человеческих голов и костей. Позади правого клироса каменные перила, в человека вышиной, между перил и церковной стены гробница же в помосте церковном, — рака, как лечь человекам трем, или четырем, в ней семь человеческих голов и кости нагие. Двери у церкви чинаровые, а с паперти трое дверей затворных, против церковных дверей красное окошко для света, как у Пречистой в Пскове. Идя во храм— направо трапеза, что светлица, а слева два придела, также разоренные, да по паперти многие каморы, что келии, а лестница на паперть, как у Благовещения. А около той горы, многие горы высокие до самых железных ворот и до Таманского перевозу к востоку, а высоки, и сказать мудрено, облака ходят низко в полугоре, а по горам многие разоренные церкви христианские, а промеж гор живет много армян и христиан, но благочестие иссякло от татарского поселения. Да около тех же церквей жилья в горах, подобно стрижам комора об комору, высоко и низко, на полверсту и больше. В иных живут Греки, а другие пусты. Да мимо же того городка, промеж гор, прошла речка, с Яузу, и пала в море.

И в 1634 году, во 2-ой день марта, захотел я пойти в тот Ин-Городок на поклонение мощам и на уведение взяли с собою посольского приказу толмача Юрья Бурнашова, да Воротынскаго уезда Рождественскаго дьячка Силу Кириллова,—и пошли в город Ин. С нами послано было от посланника Бориса Двореникова одежда на мощи и саван, и венцы, и покров. От Яшлавского стана дороги верст тридцать. И пришел я в город, и вошед в пещеру к русскому пленнику Максиму Иванову Новосильцу,—а тот Максим живет в плену 32 года. И дождались мы ночи, татарского ради разора,—и вошли в храм, где были мощи, вынуди их из гробницы, положили на доске и отерли полотенцем с теплою водою для того, что пала на мощи пыль; после теплой воды те мощи покраснели, как у живого человека... Мы же, хваля Бога, облекли их в одежду, взяли от правой руки большой перст по первый сустав, как бы нарочно отпавший и положенный нами в дароносицу, и отпевши панихиду по всем православным христианам, положили мощи в гробницу и покрыли покрывалом. Отпевши молебен всем святым и облобызав мощи, мы отошли на прежнее место и дождались дня. Созвавши греков и русских пленных, которые живут лет по 40, мы начали спрашивать про мощи, и многие греки сказали: мы, господин, того не знаем, как имя тем мощам, памятухов тому у нас нет, а письма о нем не видали, а запустело то место и благочестие иссякло после взятия Царьграда, спустя лет с десять. А пленный белорусец Васил1й Хромой сказал: мне здесь в городке 40 лет, и я застал те мощи целыми борода была черная, продолговатая и одежда на мощах была белая, а покрыты они были черным бархатом. То в недавних годах собрались татары и взяли мощи из гробницы и отнесли от того городка в степь верст на пять, и закопали в землю глубоко для того, что стало от мощей ставиться велики страх татарам, которые живут в городи над церковью,—и на утро мощи обрелись в гробнице. Татары, опять покусясь, отнесли их в ту же яму и закопали, отошли, и на утро вновь обрелись в той же гробнице. В третий день с великою яростию пришли в Церковь окаянные агаряне, рыкая как львы, думали, что христиане иди греки переносят мощи,—и, оцепивши за ноги веревкою, потащили мощи на прежнее место в степь, бросили в ту же яму, наложили сверху тяжелое каменье, поставили сторожей и отошли. И на утро, в третий раз, мощи обрелися в своей гробнице. Один из татар, живший от города верстах в двух, исполнился великой ярости, пришел в Церковь и, взявши мощи из гробницы, сбросил их в красное окно на землю,—а паперть от земли сажень в 50, и была в ту пору грязь великая. И дал Бог отмщение рабу Своему: в то время, как скверный татарин, ругаясь мощам, свершил злое дело,—в дому его, невидимою силою, побило громом все: жену, и детей, и скот... Он же, безбожный агарянин, не ведая бывшего, пошел домой и, когда переступил через порог, увидел всех убитыми..., и обратилась болезнь его на главу его, и на верх его сошла неправда его, двор его опустел и по cие время и не было в нем жильца. И с тех пор татары не смеют ходить в ту церковь, а мощи опять обрелись в той же гробнице, никем не носимые, и от мощей бывает татарам страх велики. А ту церковь исстари называют святым Юрьем. А мощам имени поведать отнюдь не может. А греки и армяне, и жены их, и дети во все пятницы и воскресенья приходят на поклонение мощам, принося свечи и фимиам. Мы же опять, облобызав мощи, возложили на верх гробницы великую каменную доску: на утро же возвратились в стань к посланнику и, во славу Христа Бога нашего, написали, что видели и слышали. Аминь…