Рисунок 1. Море хранит то, что разрушили люди

Рисунок 2. Когда-то с этих черепков ели русские цари

Рисунок 3... а с этого кушала прислуга

Рисунок 4. Давненько я не брал в руки мраморных шашек...

Рисунок 5. Из этого предстояло воссоздать Петергоф

Рисунок 6. Одна такая печка даст море подъемного материала...

Рисунок 7. Красиво, но... новодел.

Рисунок 8. Целый зал - одни корабли.

Рисунок 9. Отсюда Земира кажется маленькой...

Рисунок 10... а на самом деле она большая и красивая.

ПЕТЕРГОФ: МОРЕ ПОМНИТ

Про Петергоф, где я и Наталия Андрианова, тоже большая любительница истории, побывали в октябре 2001 года, нет нужды писать много. Но я все же решился взяться за перо, поскольку именно этот визит, в день, когда закрывались на зиму фонтаны, меня потряс.

Осмотрев памятник и фонтаны, мы спустились к морю, и помню, Наталия первая обратила мое внимание на то, что волны выносят обломки керамики. Осмотрев берег, мы увидели кирпичи, свидетельствовавшие о том, что перед нами - артефакты 18-го века (рисунок 1). Как же все это попало в море? Ответ прост. Фашисты, как известно, разрушили эту жемчужину. Многое, разбросанное взрывами, попало на берег, потом в воду, и теперь море возвращает нам остатки былой роскоши, так варварски погубленной.

Мы собрали небольшую коллекцию керамики. Это, прежде всего, 5 фрагментов фаянса (рисунок 2), из которых выделяется донце тарелки или чашки, и фрагмент с растительной росписью зеленой краской. Два других артефакта несколько более неожиданны (рисунок 3). Это хорошо отмученная красная глина, со следами черного лака, почти стертого. Такие фрагменты я находил на развалинах барских усадеб где-нибудь в глубинке России. Очевидно, это осколки бытовых сосудов, которыми пользовались простые обитатели Петергофа, как то прислуга, охрана, садовники...

Чуть поодаль мы нашли выточенный из голубоватого мрамора почти идеальный круг, который, скорее всего, был шашкой для игры (рисунок 4).

В самом музее Петергофа есть специальная витринка, посвященная "археологическим" находкам, которые в изобилии делали реставраторы (рисунок 5), разбирая послевоенные завалы. Мы видим на витринке два печных изразца (целую печь, сделанную в Голландии, с голубыми изразцами, можно видеть в соседнем помещении, рисунок 6), и обломок плинфы, расписанный с большим искусством.

Керамика, жалкие обломки которой мы нашли у моря, в изобилии представлена в каждом зале (рисунок 7). Однако, то, что поражает взоры туристов - новоделы, или привезено из других музеев, мы же подобрали подлинники! Думаю, будь у нас больше времени, мы бы сделали более яркие находки.

Бродя по залам Петергофа, я и здесь столкнулся с явлением, которое назвал "ордынской рефлексией". Его суть в том, с каким сильным чувством в России переживали все эпизоды взаимодействия, по большей части вооруженного, с Золотой Ордой и ее наследниками. "Какая Орда в Петергофе!" - скажут мне. А Чесменский зал (рисунок 8), посвященный финальной стадии противостояния России с Крымским ханством и Турцией, этими наследниками Орды? А статуэтка любимой собачки Екатерины II, Земиры (рисунки 9 и 10)? "Но собачка-то причем? - еще больше удивится мой читатель. Земира - так звали жену последнего крымского хана. Царица назвала этим именем собачку, находя в этом некое утонченное удовольствие. Если таков был накал страстей, когда великая Россия, протянувшаяся до Тихого океана, добивала маленькое тюркское государство на крошечном полуострове, как кипели страсти, когда, напротив, Орда касалась Тихого океана и Венгрии, песков Аравии и Урала, а Русь была затерта в болотах?

Чувство слишком сильное, чтобы быстро о нем забыть. Но глумились над Петергофом все же не тюрки, не потомки Орды. Немцы, культуртрегеры, на которых молились, из которых вышла сама Екатерина. Еще один урок истории. Кто-то поймет, прочие пожмут плечами. А тысячи туристов проходят мимо невзрачных кирпичей на берегу Финского залива, не подозревая, что попирают ногами обломки Империи.

Евгений АРСЮХИН,

Наталия АНДРИАНОВА,

декабрь 2001