Рисунок 1. Монета 741 года.

Рисунок 2. То же.

Рисунок 3. Монета 751 года.

Рисунок 4. То же.

“…страдает сильной неточностью”.

(демонстрация научных фокусов с последующим их разоблачением)

Игорь Викторович Волков – единственный из исследователей, кто взялся активно отстаивать старую версию о существовании в Золотой Орде двух столиц – Сарая и Сарая ал-Джедид, остатками которых являются (соответственно) Селитренное и Царевское городища. Г-н Волков известен как специалист по керамике (специализации сугубо археологической) и картографии. Тогда как решение “проблемы столиц” лежит, в большей степени, в области истории и специальных исторических дисциплин (и не только науки о картах). Я не ставлю перед собой задачу методического разбора по абзацам двух сочинений этого автора, но на большом количестве примеров показать методы и приемы его научных изысканий.

*********************************************

В своей первой работе 2000 г. г. Волков обвиняет нас, сторонников единства Сарая и Сарая ал-Джедид , в “отказе от анализа всех видов источников, кроме одного (золотоордынских монет), и совершенно некорректной интерпретации этого сложного материала”. Но достаточно обратиться к нашим работам, чтобы увидеть весь спектр используемых нами материалов. Это источниковедение восточных, русских и европейских летописей и документов; картография; археология; нумизматика; филология; статистические методы. Действительно, в работе И.В. Евстратова (которая является первой только по дате публикации)[3] основной упор делается на статистику находок пулов на Селитренном и Царевском городищах. Но уже в работе В.Г. Рудакова [4 и 5] содержится анализ большинства письменных источников, которые возможно было привлечь для опровержения существовавшей парадигмы. Очень близко к ней по форме и способам анализа написана вышедшая посмертно статья Ю.Е. Варваровского, пролежавшая в разных редакционных портфелях около пяти лет [1]. Моя работа [2] еще в большей степени посвящена пересмотру сведений письменных памятников и сравнения их с данными других исторических дисциплин. Нумизматика (монетные легенды) привлечена для филологического и терминологического анализа. (С моей статьей г-н Волков был знаком: я давал ему текст для прочтения еще до выхода ее из печати, – в списке литературы есть и ссылка на нее). Тем не менее, это никак не было учтено ни в начальных, ни в конечных выводах критика. И у читателя автор заранее вызывает ощущение, что весь пересмотр “проблемы столиц” построен именно на одной статистике пулов. Это неправда.

Прежде чем приступить к критике статистического метода, И.В. Волков в Статье рассматривает ошибки И.В. Евстратова в определении даты смерти Узбека и воцарения Джанибека, а также родственные связи хатуни Тулунбии. Действительно, И.В. Евстратов допустил ошибку, датировав смерть Узбека и воцарение Джанибека 741 г.х. Основанием для нее послужили серебряные монеты с именем последнего хана с указанием “741” на аверсе, что рассматривается как год эмиссии. Но существует монетный материал не известный (по крайней мере, во время написания работы) ни волгоградскому краеведу, ни его московскому оппоненту. Из него видно, что денги подобного типа известны и с датой “751” (картинка), а сличение штемпелей реверса, с указанием на монетный двор Нового Сарая, еще больше удостоверяет, что чеканка монет произошла в начале 750-х гг. То есть, появление числа “741” на них еще требует своего рассмотрения, но только в нумизматическом аспекте, без выхода на широкие исторические обобщения. И заблуждение И. В. Евстратова не является поводом говорить “о непригодности в некоторых случаях “монетного материала” для установления точных дат исторических событий” (статья).

Подготавливая читателей к “развенчанию” методов исследования И.В. Евстратова, наш критик пересмотрел поднятый последним вопрос о родственных связях хана Узбека и одной из жен египетского султана Ал-Малик ан-Насира. В конечном выводе И.В. Волков предположил: “Тулунбай могла быть удочерена, быть молочной сестрой детей Узбека и т.п.”. Мы рассмотрели приведенные критиком ссылки, а так же и не учтенные им сведения.

Ибн Дукмак (работал на рубеже XIV-XV вв.) [Тиз. 1884. С. 326] называет ее “высокосановная хатунь, отправленная со стороны Узбека, т.е. Тулунбай...”. На стр. 329 этот автор называет ее уже дочерью Узбека, причем Тизенгаузен после слова “дочь” поставил знак вопроса.

Ал-Макризи (нач. 40-х гг. XV в.) на стр. 438 – “ее высочество хатунь Тулунбай, называемая так же Дулунба и Тулубия, дочь Тогаджи, сына Хинду, сына Бертеку(?), сына Душихана, сына Чингизхана.”. На следующей стр. приводится цитата из договора: “...назначил приданное хатуни славной, дочери брата моего, султана Узбекхана, Тулунбии...”. Но в ссылке 2, на этой странице, в заметке о “Доме Тулунбай”, приведена ее родословная с исправлением Бертеку на Берке. И далее: “... Узбек сказал: “я уже приготовил для брата моего Эльмелик-Эннасыра то, о чем он просил, и назначил ему девушку из рода Чингизханова из дома Батухана... я посылаю ее от себя”. То есть Узбек говорит о назначенной невесте не как о дочери (на чем было бы важно поставить особый акцент), а как о принцессе-чингизидке. И этот текст является практически дословным повторением сообщения Эннувейри (т.е. ан-Нувейри, [Тиз. 1884. С.168-169] того же издания), современника описываемых событий, бывшего одним из ближайших чиновников египетского султана. Именно сообщение Эннувейри стало источником для большинства позднейших писателей. Здесь слово “дочь” используется как “дочь из дома Чингизхана, из рода Берке, сына Батухана…”

О том, что Дулунбия была дочерью Узбека, есть только одно сообщение, которое и было использовано И.В. Волковым. У Хайдера Рази, автора XVII вв.: “...выдал свою дочь замуж за Мелик-Насыра...”. Описывая ранний период, Рази сделал некоторые ошибки, например (с той же страницы): Узбек пришел в Орду уже мусульманином. Тогда как по всем современным событию (и близким по времени источникам) – он принял ислам после воцарения, о чем сам Рази пишет буквально через несколько строк. Насколько возможно отдавать предпочтение персидскому компилятору XVII вв. перед современниками, находившимися в самом центре событий – в канцелярии и визирате Каирского престола, – судить вам. Тем более, при узком (дочь такого-то) и широком (дочь своего народа) смыслах обсуждаемого понятия. Поэтому, сводить Дулунбию и Узбека в более близкие семейный отношения, как на этом настаивает И.В. Волков, у нас нет никаких данных. Тогда придется сроднить, заодно, сарайского и каирского султанов, – ведь не зря же они величают друг друга братьями!

О сообщениях ал-Омари.

Говоря об описаниях Сарая у ал-Омари как “великого” и “небольшого” города г-н. Волков отмечает, что такое различие “было бы объяснимо, если бы имело место заимствование текста из разновременных источников. Однако сведения о Сарае – небольшом городе– относятся ко времени Узбека”. Точки зрения на текст ал-Омари В.Г. Рудакова и моя опубликованы. Я считаю, что лица, сообщившие ал-Омари свои сведения, сделали это с разницей в не один десяток лет, но в пределах правления хана Узбека. И, вообще, мы не знаем представления информаторов секретаря египетского султана о крупности городов. Одному, шейху Неджмеддину ибн ас-Сеххама аль-Маусыли (из Мосула, на севере Ирака), Сарай предстал “небольшим городом” [Тиз., 1884. С. 229]; а переводчик Шуджаэддин Абдеррахман аль-Хорезми считает столицу своего государства городом “великим” [Тиз. 1884. С. 241]. И еще, – даже один информатор может описывать постперестроечную Москву начала руководства ею Ю. М. Лужкова, и Москву этого года совершенно различными эпитетами. Но количество столиц России с названием Москва от этого не изменится, даже если будут писать про “новую Москву”.

Далее наш критик допускает непоследовательность при исследовании названия “Бабасара”. Совершенно не объясняя, почему он соотносит этот топоним с каким-то из Сараев, он делает вывод, что “в самом начале правления Джанибека существовал городок, вероятно, соответствующий Новому Сараю и в силу небольших размеров названный ханом “Отцовский Сарай”. Было бы логичнее считать, что название “Отцовский Сарай” относится к “Старому” Сараю, который для Джанибека действительно являлся бы отцовским. И, потом, чтобы хан посвятил отцу какой-то маленький город, при общей восточной аксиоме уважения к старшим, особенно к отцу.… Для такого утверждения надо иметь слишком поверхностные представления об этнопсихологии.

Ветхая идея критика о различении Сарая Бату и Сарая Берке, приведенная на той же странице, нами вообще рассматриваться не будет. Вполне убедительные доводы их единства приведены в работах Г.А. Федорова-Давыдова [], В.Л. Егорова [10; 112-113], Насонова [] и др.

О КАРТАХ.

Далее И.В. Волков переходит к разбору сведений карты Фра Мауро. Тут автор, почему-то, совершенно отрицает роль графических различий в написании тех или иных названий на карте. Замеченные нами (всеми) различия, взятые с разных участков карты и укладывающиеся в общую классификацию, дают ясную картину представлений итальянского mapmaker’a о географическом и административном делении Европы и Азии. Наши, практически полностью совпадающие, выводы можно увидеть в наших статьях. Приведу некоторые обнаруженные мной различия в виде таблицы, компьютерные средства позволяют изобразить их приближенно к фактуре подписей на карте.

(расстановка по строкам не обязательно соответствует близости топонимов и названий на карте)

Тем не менее, приведенные систематизированные топонимы были проигнорированы г-ом Волковым, а весь разбор построен на одной подписи: “SARAY grando”. Автор замечает, что это надпись “сделана двумя разными шрифтами и относится к самому большому городу Поволжья”. Действительно, на авторской прорисовке с опубликованных фотографий надпись первого типа “SARAY”, сопровождается надписью третьего “grando”. Но что за рисунок, на котором строится утверждение?

Оспаривая использование Варваровским и Евстратовым карты Фра Мауро из издания Сантарема, критик пишет, что это издание “страдает сильной неточностью”. Возможно; тут не спорю. Но на карте, висящей во Дворце Дожей в Венеции, нанесено множество комментариев к различным пиктурам. Они призваны были подтвердить правильность тех или иных изображений или вводили пояснения, сообщенные информаторами. На рисунке г-на Волкова таких подписей нет; нет даже мест, где бы они могли быть расположены (но, как бы, исключены автором прорисовки). Это участки карты под надписью “lordo de Saray”; справа и внизу от постройки с колоннами, стоящей в левом нижнем углу прорисовки. Так с чего же была сделана предлагаемая нам прорисовка? По-видимому, с одной из копий карт, которые в массе изготавливались последующими картографами. Копии эти проходили существенную редактуру и упрощение, что можно наблюдать на других рисунках, использованных в той же статье. Интересно, – автор случайно не обратил внимания на это несоответствие, или же сознательно ввел читателей в заблуждение, подсовывая им такой рисунок? В статье Ю. Е. Варваровского и И.В. Евстратова на карте (по изданию Сантарема) приведена значительная часть Евразии для визуального доказательства авторских положений [6]; И.В. Волков на своем рисунке предлагает ознакомиться только с ограниченным участком Северного Прикаспия.

В одном из комментариев мы читаем: “С реки Exartes,… начинается Скифия, а именно: Чагатай, Ургенч, Сарай малый (pizolo), Сарай большой (grando), с другой стороны Итиль, с другой Танаис, с другой Osuch”. Последние пояснения, судя по тексту, относятся к Большому Сараю. Причем, это название здесь противопоставлено Сараю малому, т.е. Сарайчуку. Вроде бы речь идет о городах. Но “Чагатай” на карте не упомянут как город (см. таблицу), только как крупная область. Также обозначен Органч, справа от Яика (Урала), так же (между Яиком и Итилем) Большой Сарай и так же, по другую сторону Танаиса (Дона) – крупная область Татария. Т.е. никаких особых противоречий между картой и комментариями нет. Поэтому, существование провинции Большой Сарай “более чем проблематичным” не является. Хотя для доказательства ее существования сведений одной только mappamundi, возможно, маловато.

Далее И.В. Волков для борьбы с визуальным классифицирующим признаком (разницей в написании) у Фра Мауро (и его помощника картографа-моряка Андреа Бианки) пытается использовать другие карты. Начинается эта попытка с поиска возможного протографа-источника. Одна из карт (Борджиа– 5) , на которой нет вообще Большого Сарая, упомянута без датировок, хотя бы относительных. Изображение карты не приведено, и нам трудно судить, почему этот портолан претендует на звание источника для карты Фра Мауро. Следующая карта взята из атласа Анжело Фредучи, датированного 1556 г. По приведенному рисунку можно говорить, что не этот Лист 6 мог послужить источником для Карты Фра Мауро, а сама эта карта была протографом для карты из атласа. Как раз здесь мы и видим одну из редакций данных Фра Мауро. Пояснения убраны, рисунки городов и построек упрощены, сами пункты помещены с некоторой произвольностью. Например, безымянный поселок на острове в нижнем течении Волги на Листе 6 получил название от соседнего с ним материкового Belcimana. И это вполне естественно для составителя карты, работавшего через столетие после тандема Мауро и Бианки, когда исторические и топонимические реалии сильно изменились. Или придется заподозрить mapmaker’а XVI столетия в проведении источниковедческого анализа Карты 1459 г., при котором он тщательно навел справки о том, сколько Сараев было в Золотой Орде, но (как и все) забыл приписать к одному из них определение “Новый”. Тем не менее, г-н Волков (в подписи к рис. 2) считает, что “такое изображение (1556 г. – Е.Г.) могло послужить источником для карты Фра Мавро 1459 г.". Между тем, как даже беглое сравнение карт по рисункам в Статье (т.е. без привлечения дополнительных материалов), “избавляет от необходимости домысливания …”.

Последним “хитом” картографического гения И.В. Волкова является портолан из итальянского монастыря, расположенного около озера Лесина, на восточном берегу Апеннинского полуострова. Поскольку эта карта использовался как знамя на Нижегородской конференции в октябре 2001 г. и неоднократная демонстрация ее даже вызывала аплодисменты, то мы рассмотрим ее подробнее. Итак:

ЛЕСИНСКИЙ ПОРТОЛАН

На портолане от места ответвления ахтубинского русла обозначены Saray, Dolatcana, Eschisari, Iangoquent, Agalos. Последнее название, при всей их интересности, рассматриваться не будут. Для поиска места Сарая г-н Волков привлекает соотношение расстояний между ним и устьем Волги и устьями Урала и Волги. Тут, действительно, Сарай приписан приблизительно к месту Царевского городища. Ниже него находится непонятный пункт Doulatcana, а еще ниже Eschisari. Последнее название, по замечанию критика, обозначает Старый Сарай.

Любопытно, что ни одна из подписей не относится к конкретному пункту, как- либо отмеченному на портолане. В отличие от других ранних карт, где каждая подпись (именно подпись, а не надпись) стоит около нарисованного объекта, здесь все названия “висят” без точки привязки. Т.е. уже заложена некоторая условность в расстановке топонимов. Условность эта проявляется и в самой ориентировке карты. Ее подпись “Mare de bachu” стоит в верхней части, перевернуто, тогда как в публикации, откуда И.В. Волков заимствовал рисунок, подпись карты расположена правильно. То есть карта сориентирована согласно современной системе координат – севером вверх. Тогда рисуночки “типовых” восточных городов окажутся “вверх ногами”. Что здесь первично, – каждый решит для себя сам.

Теперь о соотношении расстояний. Со всеми допусками-округлениями современное расстояние от Царева до устья Волги 400 км. Расстояние между устьями Волги и Урала – 280 км. Т.е. разница в 120 км. (даже при относительности сравнений древних и современных измерений) не может считаться “чуть больше”, т.к. это ( + ) 25% от первого расстояния. При этом устье Волги, если мерить от Урала, должно сместиться в район пос. Ганюшкино, на западе Атыраусской (Гурьевской) обл. Но эта, уже обычная, вольность критика не самое интересное.

Масштаб портолана из Лесинского монастыря (высчитанный по расстояниям между устьями двух северных рек) равен 1: 7 500 000, точнее в одном сантиметре около 75 км. При пересчете в этом масштабе расстояния от Сарая до Устья получается приблизительно 150 км. А это, с учетом трансгрессии Каспия, очень близко к расположению СЕЛИТРЕННОГО ГОРОДИЩА – САРАЯ (ал-Джедид). При этом на месте получается и Dolatcana, под которым, по моему убеждению, подразумевается выдающийся комплекс мавзолеев у аула Лапас (ссылку на себя и пр.). Самый крупный из них у местного ногайского населения называется “Давлет-хан”. Расстояние между топонимами меньше 1 см., а расстояние между Селитренным и Лапасом 50 км. Получились ли эти совпадения у картографа случайно, или было заложены согласно имеющейся у него информации, – судить не могу. Смущает указание напротив Saray’a и Dolatcana названия “Gittercan”- Астрахань, что лишний раз свидетельствует об условности размещений топонимов на портолане. Удивительно, что г-н Волков не написал про это. Про то, что Астрахань указана напротив (согласно его разысканьям) Царевского городища!

Я благодарю И.В. Волкова за предоставление нам еще одной карты с обозначением Сарая на месте Селитренного гор., пусть и столь относительным. Делом будущих исследований является локализация указанных на ней других топонимов (в том числе и Eschisari) нижнего течения Волги. На поставленный в сноске 13 вопрос ответил В.Н. Настич. По сообщению этого ученого слово “сары” является формой тюркского “шары” – городище, опустевший населенный пункт. То есть “Eschisari” будет переводиться как “старое городище”, а расположенный рядом с ним “Iangoquent” – “новый город”. Таким образом, “Старый Сарай” так же сходит с Лесинского портолана, оставляя место для новых локализаций. И на этой карте Сарай остается один, как и во всех остальных письменных и картографических источниках.

Другие приведенные карты я рассматривать не буду, т.к. они являются поздними копиями портоланов и изготовлены со значительными искажениями в интересующем нас регионе. Использовать такую информацию для доказательств “За” или “Против” я считаю для себя невозможным.

О русских летописях и других источниках.

Автор, пытаясь “втиснуться” среди исследователей прошлого (XIX в.), для которых было очевидно нахождение Сарая на Царевском городище, приводит ряд сведений из летописей, свидетельствующих (по его мнению) о том же. Но:

• Из того факта, что Токтамыш приказал приводить корабли русских купцов из Болгар на Перевоз (приводимого критиком), следует только то, что корабли приводились в территории, расположенные ближе к Царевскому городищу, чем к Селитренному. Ну и что?
• Промежуточным пунктом Сарай мог быть не только, если бы “находился рядом с волоком на Дон”, но и при наличии удобной и известной степной дороги в Азак/Тану. Что мы и видим по многим источникам (ССЫЛКИ). И удобно ли исследователю географии Золотой Орды И.В. Волкову говорить, что Царевское городище находится рядом с волоком на Дон? Что для переправы в эту реку надо сперва миновать Переволоку, спуститься по Ахтубе на 80 км. в “Сарай”/Царевск. гор., и только потом (вернувшись) добираться до Дона? Боюсь, что русские и прочие путешественники, взявшие в проводники г-на Волкова, испытали бы много неудобств и недоумения от такого маршрута! В том числе и епископ Дионисий, чей маршрут описан в летописях и нет никаких данных для реконструкции его пути, предложенной И.В. Волковым.

Рассуждая о Мюриде, его приходе к власти и событиях правления критик, почему-то считает, что “именно ханы, обладающие властью в Сарае” чеканили монету в Гюлистане. Между тем, как по нашим данным таким ханом, точно, является только Азиз-Шейх, правивший после Мюрида. А современники последнего, – Тимур-Ходжа (?), Ордумелик, Кильдибек, Хайр-Пулад, – занимали только Сарай ал-Джедид. И почему Мюрид чеканил монету только в Гюлистане, а не в Сарае, “которым он обладал и где имел верных подданных”? О последних я в источниках информации не нашел. Мою версию правления Мюрида и упоминания в этом контексте Сарая (в исторических и нумизматических памятниках) можно будет прочитать в готовящейся статье по Гюлистану. Даже упоминая о том, что Мюрид был выбран князьями, “затворившимися в Сарае” И.В. Волков выпускает из внимания, что оборонительные сооружения на Царевском гор. (к которым можно было бы притянуть глагол “затвориться”) относятся как раз к правлению этого хана, а не к предыдущему периоду, как этого следовало бы ожидать из контекста источника.

Цитируя Афанасия Никитина, проплывшего “и Казань, и Орду, и Услан, и Сарай, и Берекезаны...” наш критик предлагает под топонимом Услан, в ряду названий населенных пунктов, видеть название реки Уруслан (совр. р. Еруслан, на СВ Волгоградской области). Любопытно узнать у автора Статьи, к чему он относит, в таком случае, название “Орда”? Если Услан это р. Уруслан, а Сарай – Царевское гор., то, по наблюдению критика, “отмеченные Афанасием пункты будут располагаться приблизительно равномерно по течению реки”. Но следил ли сам А. Никитин за соблюдением этой равномерности? Судя по контексту, путешественник, на мой взгляд, отмечал некоторые важные и известные потенциальному читателю “реперы”, по которым тот мог бы следить за маршрутом. От себя замечу, что напрасно И.В. Волков не видит положительных результатов в поиске “Уруслана (?, Аф.Ник. пишет про Услан – Е.Г.) на небольшом участке от Царева до Селитренного...”.

Свидетельства Амброджио Контарини. Этого автора привлекли для поиска местонахождения Сарая В.Г. Рудаков и герой моей работы, И.В. Волков. Сравним их цитирование источника.

Цитата из Волкова: А.К. “не посещал Сарая (или по крайней мере не заметил его), но поднялся по левому берегу Волги от Астрахани до переправы на месте максималного сближения Дона и Волги (в 15 днях пути). Уже после переправы татары сообщили Контарини, что они находятся на уровне Сарая (Конт., 1971. С. 201, 225, 242, прим. 88) который, соответственно, должен был находиться на левом берегу. Если учесть, что традиционным местом переправы через Волгу русских послов к ногаям в более позднее время был остров Царицын, то Сарай из сообщения венецианца будет вполне точно соответствовать Царевскому, а не Селитренному городищу.”

Цитата из Рудакова (1999; С. 98): “Сразу после переправы через Волгу, в районе ее наибольшего сближения с Доном..., “татары говорили, что мы находимся на уровне (видимо на одной долготе – В.Р.) Сарая более чем на 15 дней пути к северу.” (ссылка Барбаро и Контарини..., 1971. С. 225, 242 прим.)

Цитата из А. Контарини (по Историческим путешествиям; перепечатка из Астраханского сб. Вып. 1, 1896; туда была взята из “Библиотеки иностр. Писателей о России. Для последнего издания был сделан перевод с итальянского подлинника; м.б. издания 1487 г. ?): “10 августа 1476 г. ... выехали из Цитрахани... Прямой путь наш лежал между двумя рукавами реки... велено было каравану нашему переправиться на другую сторону Волги, дабы поскорее достигнуть узкого прохода между Волгой и Танаисом, отстоящего на 5 дней пути от Цитрахани, и по миновании коего нам нечего уже было опасаться (выше А.К. по слухам сообщает о расстоянии от Цитрахани до Таны в 8 дней)... вечером 12.08 они прибывают к месту переправы выше Астрахани, но А.К. вместе с провожатыми вынужден был бежать и переправляться в другом месте, в полдень следующего дня, т.е. 13.08. Переправились они на островок и находились в гостях у некоего пастуха до 16.08. В этот день подошел караван с остальными участниками возвращения в Московию. Весь караван тронулся в путь 17.08.

В издании 1971 г. (перевод Е.Г. Скрижинской), которым пользовались оба исследователя, есть небольшие отличия от перевода В. Семенова, опубликованного в издании 1836 г. Исключены причины бегства 12.08. Весь день 17.08 караван еще находится на месте стоянки, и много других. Сравним оба перевода текста после сообщения об отправке каравана:

Из обоих вариантов перевода следует, что отсчет 15 дней велся не от Астрахани, а от острова, с которого начался путь каравана к переправе через Волгу. Т.е. не с 10 августа, а с 17 или 18. Как понимать, что сперва Контарини с попутчиками переправился на остров посреди реки (судя по описанию – Волги), а через 15 дней после похода по степи весь караван снова переправляется через Волгу уже в районе узкого перешейка?

Сообщение же о местонахождении “на уровне Сарая” вообще не имеет временной привязки. Когда татары сказали Контарини об этом? По достижении переправы? Тогда речь идет о Селитренном городище. Или через какое-то время пути по степи к северу с частыми поворотами к западу? Тогда возможно говорить и о Царевском. Почему венецианец считал, что Сарай они уже миновали?... Поможет ли ответить на эти вопросы источниковедческий анализ записок о путешествии, прошедших авторскую редактуру и содержащих ряд сведений изложенных по памяти? Или же, свидетельства А. Контарини так же придется отложить, как имеющие двойное толкование? Но здесь, опять, привлекает внимание усечение сведений итальянского посла, которым пользуется И.В. Волков для привлечения их в своих рассуждениях. Сравните выдержку из его статьи с цитатами, приведенными чуть выше в этой работе.

В Статье есть еще ряд сюжетов, которые не поддаются критике из-за нагромождения несуразицы, фантазии и незнания ее автором базовых положений и работ по нумизматике и экономике средневековых восточных государств. Рассмотрение их, этих сюжетов, привело бы к незапланированному в данной работе изучению проблем, которые находятся в стадии разработки или становления и накопления материалов. Это касается, например, организации чеканки монет в столице и в провинциях Улуса Джучи, или выявления причин выравнивания и/или превышения экономического потенциала Гюлистана (Царевского гор.) и Сарая ал-Джедид (Селитренного гор.) в середине XIV в.

**************************

В Тезисах наш критик обвинил В.Г. Рудакова, что он “некорректно воспользовался” неопубликованной статьей г-на Волкова и “не удосужился прочитать источник” (А. Контарини). Для таких заявлений надо было или неотступно и бдительно сопровождать автора в течении нескольких лет жизни, или иметь дома единственный том с описанием путешествия с полной убежденностью, что второго нигде в мире нет! Г-н Волков устно извинился перед В.Г. Рудаковым на нижегородской конференции, но оскорбительное обвинение было сделано в письменном виде, в сборнике с тиражом 200 экз. и востребованном научной общественностью!

К сожалению, без извинения остался прозрачный намек на В.Л. Егорова и М. Д. Полубояринову (вдову Г. А. Федорова-Давыдова) сделанный г-ном Волковым попутно, в тех же Тезисах. В разделе, посвященном Бельджамену, он пишет: “Связывать локализацию города со следами присутствия древнерусского населения на городище-претенденте так же глупо, как и локализовать Сарай и Гюлистан на основании монет.” Такую связку произвели именно указанные выше исследователи старшего поколения в вводной части статьи, посвященной Водянскому городищу [9].

Объясняя свой беспардонный стиль научной дискуссии, г-н Волков говорит, что заимствовал его у Н.И. Веселовского, и устно и письменно называя этот стиль “изощренным издевательством” последнего над “дилетантом” В.К. Трутовским.(Статья, ссылка 1). Лучше бы Игорь Викторович заимствовал бы у “востоковеда высокого ранга” уровень знаний и владения материалом. А о “дилетантизме” Трутовского советую ему прочитать статью С.В. Зверева “Владимир Константинович Трутовский. История жизни и творчества (1862-1932)” в сб. “Монета. Международный нумизматический альманах. – Вологда, 1995”

1. Варваровский Ю.Е. К вопросу о “теории двух Сараев” и локализации города Гюлистана // Археологические Вести. № 7. – СПб., 2000.
2. Гончаров Е.Ю. Старый и Новый Сарай – столица Золотой Орды (новый взгляд на известные источники) // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 1. Донецк, 2000.
3. Евстратов И.В. О золотоордынских городах, находившихся на местах Селитренного и Царевского городищ (опыт использования монетного материала для локализации средневековых городов Поволжья) // Эпоха бронзы и ранний железный век в истории древних племен южнорусских степей. Ч. 2. Саратов, 1997.
4. Рудаков В.Г. Вопрос о существовании двух Сараев и проблема локализации Гюлистана // Татарский государственный Гуманитарный институт. Ученые записки. Вып. 7. Казань, 1999.
5. Рудаков В.Г. К вопросу о двух столицах в Золотой Орде и местоположении города Гюлистана // Научное наследие А.П.Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья. М., 2000.
6. Варваровский Ю.Е., Евстратов И.В. О тождественности передачи Ф.Ф. Чекалиным карты Фра Мауро 1459 г.//Древности Волго-Донских степей. Вып. 6 –Волгоград, 1998.
7. Исторические путешествия. – Сталинград, 1936.
8. Барбаро и Контарини о России (к истории итало-русских связей в XV). – Л, 1971.
9. Егоров В.Л., Полубояринова М.Д.. Археологические исследования Водянского городища в 1967- 1971 гг.// Города Поволжья в средние века. – М, 1974.
10. Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII –XIV вв.