ххх

 

 

Дмитрий Микульский, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН

О Хаттабе,

или Как погонщики верблюдов

заложили основы мусульманской цивилизации

В номере первом газеты “ Версия “ за 2002 г. ( 8 — 14 января ) была опубликована статья видного журналиста Е. Крутикова “ Погонщик верблюдов. Хаттаб — типичное порождение арабской культуры”. Солидаризируясь с автором касательно неприятия личности и деяний международного террориста, который действует на территории нашей страны под именем Хаттаба, хочу в то же время выразить свое полное несогласие с авторскими оценками мусульманской в целом, и в частности, арабской культуры, объективным и доброжелательным изучением которой, в продолжение давнишних традиций российкой и европейской востоковедной науки, я имею честь заниматься уже не первое десятилетие.

Прежде всего, из статьи Е. Крутикова , с моей точки зрения, явствует, что он не понимает разницы между мусульманской культурой, то есть культурой, созданной народами, исповедующими ислам ( или же, выражаясь, по-старинному, мусульманство), и культурой арабской, то есть культурой, порожденной арабами, — совокупностью близкородственных по происхождению, языку и традициям народов, населяющих страны арабского мира. В значительной степени арабская культура носит мусульманский характер, однако существенная часть арабов, проживающих в таких важных и культурно развитых арабских странах, как Сирия, Ливан, Иордания, Ирак и Египет, исповедуют христианство, причем, зачастую, в весьма древней, сугубо восточной форме. Так что мусульманская культура и арабская культура это не совсем одно и то же ( в данной заметке я не буду вдаваться в подробности различий между понятиями культура и цивилизация ). А вот Е. Крутиков, справедливо характеризуя Хаттаба как отрицательную личность, пишет, что появление подобной фигуры, — “ показатель ... глубокого системного кризиса арабской цивилизации в целом. Пуштуны-талибы — мальчишки, выучившие Коран наизусть и умеющие стрелять из гранатомета, — это не расцвет, а деградация “. Видимо, ему не известно, что пуштуны — это не арабы, а особый ираноязычный народ, значительно отличающийся даже от отдаленно родственных им таджиков, с частью которых они проживают в одном государстве, Афганистане. Пуштуны весьма своеобразны и в антропологическом плане. Тем более они отличаются от арабов — ведь арабы семитоязычны; среди них распротсранен ряд весьма характерных антропологических типов. Востоковед с наметанным взглядов за версту различит и пуштуной, и таджиков, и арабов.

В связи с этой темой отметим кратко , что используемый Е. Крутиковым термин “ мусульманский культурный ренессанс “ не совсем правомерен. Тем более трудно принять его утверждение , будто этот самый ренессанс, то есть расцвет средневековых культур мусульманских народов ( типологически, то есть, по сути своей, отличающийся от культуры эпохи Возрождения,иначе говоря, Ренессанса, которая в определенный период была характерна для некоторых из европейских народов) был якобы осуществлен не арабами, а персами и таджиками. Дело - то обстоит как раз наоборот. Основы арабо-мусульманской культуры, которая распространилась на огромной территории арабо-мусульманского вселенского, так сказать, государства, Халифата,возникшего в результате арабо-мусульманских завоеваний, заложили именно арабы. Ведь именно арабы породили ислам, и, как верят мусульмане, именно устами арабского пророка Мухаммада Господь обратился ко всему человечеству на “ясном арабском языке” , как сказано в Коране. Простите мою преподавательскую навязчивость, но именно Коран, мусульманское Священное Писание, стал не только священной Книгой как для арабов, так и для других народов, принявших ислам, но и обрел статус неподражаемого и непревзойденного образца арабской прозы.

Далее, “ на своих кривых саблях”, как выражается Е. Крутиков, арабы принесли завоеванным ими народам не только ислам, но и арабский язык, а с ним — замечательную свою доисламскую поэзию, которая, как и Коран, стала предметом для подражания поэтов, творивших не только на арабском, но и на персидском, на турецком и на других своих местных, неарабских по определению, языках. Собственно арабская поэзия оказала на поэтическое творчество неарабских мусульманских народов огромное влияние не только в плане заимствования тем и образов, но и с точки зрения самой системы стихосложения. Достаточно сказать, что эта система, именуемая по-арабски арудом, была усвоена и приспособлена к особенностям своих языков многими неарабскими , но мусульманскими поэтическими традициями. Вполне естественно, что “ ираноязычные“, по Крутикову, ( а на самом деле, сочинявшие стихи на новоперсидском языке, иначе именуемом фарси) поэты писали четверостишья-рубаи не по-арабски — их поэзия определенно лежит за пределами арабской литературы.

Между тем, собственно арабское поэтическое творчество не угасло, но, напротив, расцвело в эпоху ислама. Первоначально им занимались исключительно арабы по происхождению ( как теперь принято говорить, этнические арабы). Именно в арабской поэтической среде возникло предание о бедуине-стихотворце Кайсе ибн Мулаввахе, безнадежно влюбленном в красавицу Лайлу. Обезумевший ( по арабски, маджнун) от любви Кайс и его возлюбленная стали героями поэм, написанных действительно не по-арабски, а по- персидски и по-турецки, а также на многих других языках, крупнейшими стихотворцами Востока и приобрели таким образом общемировую известность. Хотя бы на этом примере мы видим, сколь велика роль собственно арабской литературы для литератур народов мусульманского Востока и всего мира.

Следует вместе с тем отметить, что по мере развития арабо-мусульманской цивилизации, в связи с укоренением ее основ и мусульманской веры среди неарабов, многие из них сделались глубочайшими знатоками арабской словесности, сами стали выступать на поприще арабской словесности и поэтому безусловно считаются литераторами арабскими. Это такие сиятельные звезды на небосклоне арабской литературы, как Ибн ал-Мукаффа, Ибн Кутайба,Абу Нувас, Абу-л-Атахия и некоторые другие. Многие из них действительно были либо западноиранцами ( то есть, персами ), либо восточноиранцами ( то есть, предками современных таджиков) .Однако параллельно с ними или позже творили коренные арабы, такие, например, как Маарри и Мутанабби. И если среди арабских литераторов есть неарабы по происхожению, то это нимало не свидетельствует о том, что арабы не сыграли никакой роли в развитии своей собственной литературы да и вообще культуры, но указывает на благоприятность социокультурной обстановки в Халифате и для неарабских народов. Надеюсь, проводя историческую параллель,что факт нерусского происхождения Чингиза Айтматова или Тимура Кибирова, а также деятков других нерусских по происхождению писателей, сочиняющих на русском языке, также не может служить доказательством того, что дескать сами-то русские не имеют никакого отношения к своей собственной литературе.

Кто же , как не самые простые безымянные арабские горожане, правда ,впитав традиции других народов — индийцев,иранцев и греков, сочинили “ Книгу сказок 1001 ночи” , также ставшую шедевром мирового уровня ? Ведь арабы оказались хорошими учениками и сумели плодотворно использовать культурные достижения своих предшественников на пути построения культуры.

Завершая тему художественного творчества в статье Е. Крутикова, хочу отметить неверность его тезиса о мнимой чуждости собственно арабам изобразительного искусства. Ведь пресловутый исламский запрет на изображения, между прочим, не касается художественной сферы, но относится сугубо к области религиозной жизни. Свидетельством тому являются и сохранившиеся до нашего времени средневековые арабские книжные миниатюры, и многочисленные мозаики, фрески и скульптуры, украшающие арабо-мусульманские архитектурные памятники Сирии, Иордании и Андалусии ( областей Пиренейского полуострова, находившихся под арабо-мусульманским владычеством). Если бы запрет на изобразительное искусство был тотальным, то никакие иранцы с тюрками, будучи мусульманами, не сумели бы его обойти. К тому же, арабы — весьма древний этнос, возникший за много веков до начала миссии мусульманского Пророка. Великолепные сооружения, украшенные скульптурами и барельефами, которые сохранились в Йемене, сирийской Пальмире и иракском Хазаре, убедительно свидетельствуют о том, что , как было принято выражаться в XIX в., арабский дух никогда не был чужд творчества в сфере изобразительных искусств. Так что называть арабов “ молодой нацией” не очень корректно. Да и самим термином “ нация” следует пользоваться осторожно. А то получается совсем как у не очень образованных людей, которые, желая спросить у кого - нибудь о его национальной принадлежности, говорят: “ Ты кто по нации ? “

Хочется сказать несколько слов и о понимании или, вернее, непонимании Е. Крутиковым собственно исламских проблем.

Так, он полагает, будто арабы все на тех же пресловутых “кривых саблях” принесли завоеванным народам “ традиционный ислам”. Народы же мол этот самый ислам возненавидели, хотя и приняли и стали придумывать что-то исламское, но сугубо свое. Так вот, в современной иламоведческой науке и в современной мусульманской богословской мысли принято считать , что в эпоху арабо-мусульманских завоеваний в мусульманской общине господствовал первоначальный ислам, наиболее чистый, ислам эпохи первых преемников мусульманского Пророка в качестве руководителей мусульманской общины , которых мусульмане называют Праведными халифами. Такое совпадение мений исламоведов и мусульманских богословов, надо сказать, представляет собой редкий случай.Что же до так называемого традиционного ислама, подразумевающего не только поклонение Единому Богу, именуемому по-арабски Аллахом ,и почитание пророка Мухаммада, но и культ многочисленных так называемых мусульманских святых, посещение “святых мест” и поклонение им, а также высокий авторитет суфийских наставников ( то есть, руководителей мусульманских мистических братств-орденов, которые совершенно неверно именовать сектами), то он сложился много позже арабо-мусульманских завоеваний VII — VIII вв. И приобрел наиболее яркие свои формы в XVI — XIX вв., в эпоху османского ( то есть, турецкого) господства в большинстве стран арабского мира.

Далее, тезис о зарождении суфизма среди иранцев, равным образом как и о том, что суфийская поэзия, одним из устойчивых мотивом которой является воспевание вина как символа любви к Божеству, весьма спорен. Как бы то ни было, но крупнейшими арабскими суфийскими поэтами, в стихах которых этот знаменитый мотив встречается весьма часто, являются египтянин Омар ибн ал-Фарид (1180 — 1234) и андалусский араб Ибн Араби (1165 — 1240). Есть основания полагать, что это мистическое учение, обретшее со временем многие художественные атрибуты , зародилось в арабской среде, хотя и не без неарабского культурного влияния — что представляется делом естественным,ибо история мировой культуры — история подражаний и заимствований, и констатируя это я не открываю никаких америк.

Шиизм ( объяснять, что это такое, просто нет места, кто не знает, пусть обратится к какому-нибудь энциклопедическому словарю) первоначально зародился в арабской среде и лишь впоследствии, при посредничестве арабов, стал распространяться между иранцами. Шиизм является государственной религией Ирана, причем, только с XVI в., но позиции этого направления мусульманской религии также весьма сильны в таких арабских странах, как Ирак и Ливан. Значительные шиитские общины имеются также в Саудовской Аравии и некоторых других странах Аравийского полуострова.Как бы то ни было, но в силу особенностей шиитского вероучения и культа, среди шиитских религиозных руководителей ( условно говоря, духовенства ) в неарабских странах весьма значительную роль играют лица, считающиеся потомками имама Али, двоюродного брата и зятя пророка Мухаммада, то есть, обладающие арабскими этническими корнями, правда, весьма отдаленными. Таковым был, в частности, и знаменитый вождь исламской революции в Иране имам Хомейни.

Е. Крутиков , конечно, прав в том, что одно из ответвлений шиизма, исмаилизм, стал знаменем некоторых ираноязычных народов. Правда, скорее всего, знаменем борьбы не против арабской, но против тюркской экспансии — как это происходило на Бадахшане. Однако не следует забывать о том, что некогда, в Х в., исмаилитская династия Фатимидов, безусловно арабская по происхождению, первоначально основала свое государство в Северной Африке, а затем завоевала Египет, где фатимидские халифы велели отстроить для себя новую столицу — Каир, ныне — крупнейший город арабского мира.

Что до бахаизма, то он действительно имеет весьма слабое распространение в арабских странах и зародилсялся-то среди иранцев. Но исламское ли это вероучение или уже самостоятельная религия ?

И суннитский ислам, в наибольшей степени распространенный в арабском мире, не стоял на месте, живо откликаясь на потребности времени. В последней трети XIX в . , когда и весь мусульманский мир, и в том числе арабские страны оказались втянуты в систему мирового хозяйства, именно в арабской стране Египет появилось учение Джамал ад-Дина Афгани ( по происхождению, афганца) о необходимости приспособления ряда принципов мусульманской религии к потребностям современного ему мира. Идеи Афгани были подхвачены и развиты его учеником коренным египтянином Мухаммадом Абдо. Сочинения обоих этих мыслителей стали основой так называемого мусульманского модернизма и до сих пор оказывают значительное влияние на образованных мусульман всего мира. Так что утверждение Е. Крутикова о том, что мол кто угодно, кроме арабов, дал “миру новую формулу ислама”, совершенно неверно. Потом, некорректно указывать на некие “ исконно арабские толкования ислама” . Ведь ислам, как и христианство, — это мировая религия, породившая целую цивилизацию, которая , как известно, обнимает множество народов. В рамках этой цивилизации происходил и происходит интенсивный обмен идеями. Следовательно, утверждение о неких этнических рамках мусульманских богословских мусульманских теорий ( дескать существует арабское, иранское, турецкое и так далее толкования ислама ) также ошибочно.

Наконец, хотелось бы коснуться того, каким образом Е. Крутиков понимает культуру современного арабского мира.

Никто не спорит, современные арабы являются носителями многих традиционных черт, которые они унаследовали от своих предков. Это обстоятельство лично для меня и является важным стимулом для изучения арабской культуры. Однако нельзя утверждать в начале XXI века , будто современные бедуины, да к тому же и разбогатевшие благодаря нефти, найденной на традиционно принадлежащих им территориях, “ так и не изменили своего образа жизни” . Тогда зачем сыну знатного бедуинского шейха-вождя понадобилось изучать английский язык и совершенствовать его в Америке ? Чтобы воспевать красоты пустыни не по-арабски, а по-английски ? Нет, как ни странно. А для того, чтобы получить хорошее современное образование, и совсем не обязательно военное, и стать бизнесменом, врачем,инженером, агрономом, ученым- исследователем, — да кем угодно ! Современная арабская жизнь, как и вообще жизнь в рамках человеческой цивилизации, дает очень многим возможности для широкого выбора своего жизненного пути. К тому же, арабы, с одной стороны, люди весьма практичные, а с другой, — заоблачно-романтичные. Так что, как мне кажется, в арабских странах естественнее и престижнее быть либо ученым, профессором, либо коммерсантом, а совсем не военным. Хотя арабские военные, право слово, хорошо умеют беречь честь своего мундира. Так что при чем здесь потенциальная военная карьера Хаттаба и его реальная “карьера” террориста ? Как говорится, в огороде бузина ... Безусловно, многие арабы бедуинского происхождения, даже умеющие водить самолеты, не забывают и навыка управления верблюдами. Быть погонщиком верблюдов, а тем более, вожатым каравана — дело непростое. “А вы могли бы ? “ , — как сказал столь почитаемый в арабском мире Владимир Маяковский .

А вот что действительно весьма прочно сохранилось у арабов, так это развитые семейно-родственные связи. Арабы уважают не только своих родителей, дедов, бабок и сестер, но и теток с дядьями. Старших родственников принято слушаться, а с мнением ровесников и младших — считаться. И правильно пишет Е. Крутиков о том, что и Хаттаб, и его сообщники из арабских стран, не с миром пришедшие на нашу землю, — это изгои, попавшие в Россию против воли своих семейств. Если “ у Хаттаба нет родины, нет семьи и нет друзей”, то он никакое не “ типичное порождение арабской культуры” ( которая в современную непростую эпоху конечно же, как и прочие культуры человечества, имеет кризисные явления), а просто отщепенец. Так его и ему подобных и следует квалифицировать.

Что же до Е. Крутикова, то он, безусловно, известный, талантливый журналист. Если мне не изменяет память, некогда мой оппонент публиковал в газете “ Сегодня “ интересные статьи о войне в Чечне, где содержались уникальные сведения и наблюдения о кланово-тайповой системе современного чеченского общества, о характере бытования ислама у чеченцев и, в особенности, о роли мюридских ( суфийских) братств в первую чеченскую кампанию и непосредственно после нее. Такая сфера журналистских интересов должна была бы привить Е. Крутикову уважение к иным народам и культурам. Ведь он, как человек образованный, думается мне, понимает, что федеральные войска воюют в Чечне не против чеченцев, а против террористов местного происхождения и “ зарубежного производства”. Поэтому от журналиста такого класса можно было бы ожидать более взвешенного и уважительного отношения к арабской культуре, порожденной народами, с которыми Россия имеет давние дружественные связи. А ведь сохранение и развитие этих отношений диктуется не только гуманитарными соображениями, но и жесткими прагматическими реалиями современной международной жизни.

Как мне представляется, относительно арабского мира следует занимать более здравую и доброжелательную позицию. Тогда проще и эффективнее станет идейно и в военном отношении громить ( мне не хочется дословно воспроизводить известное изречение нашего Президента по этому поводу ) хаттабов, басаевых и прочих внешних и внутренних врагов Отечества.

Серьезный сайт знакомств орел для флирта.
Используются технологии uCoz